Прокрастинация – болезнь 21 века
Прокрастинация – болезнь 21 века
Прокрастинация. Даже тот, кто ни разу не слышал этого термина, хоть раз, но сталкивался с его смыслом. Недаром некоторые психологи называют прокрастинацию «болезнью современности». Речь идет о постоянном откладывании дел на потом, что приводит к конфликтам и проблемам. Вот и журналист «РР» писал этот текст почти четыре года. Но прокрастинация — это скорее симптом, чем болезнь. За хроническим «я сделаю это завтра» стоят страх неуспеха, боязнь оценки, сложность выбора и другие самые главные проблемы человека XXI века
«Я должен добиться успеха…
Я обязан быть лучшим. Не стоит даже пытаться писать книгу, если она не станет романом века…»
«Я не знаю, за что мне хвататься сейчас. Дел так много. И все их нужно сделать хорошо, иначе…»
«Что бы я ни делал, все равно у меня ничего не получится. Я бездарен даже в мелочах. Если я покажу кому-то свою работу, люди поймут, какое я ничтожество…»
«Мне сложно говорить нет, когда мне предлагают какое-нибудь дело. Кажется, что я пропускаю что-то важное. Если я откажусь, значит, могу оказаться ненужным…»
Современный человек набит неврозами и комплексами, как краковская колбаса салом. У одного комплекс неполноценности, у другого мания величия, у третьего и то и другое вместе. Хотя вузы выпускают тысячи психологов, победить проблемы пока не удается. Тем более что внешне они не так уж и заметны. Вроде все хорошо у человека: он часто улыбается, ходит на работу и смотрит сериалы. А внутри — дикий клубок страхов и противоречий. На поверхность выступает один из самых характерных симптомов — прокрастинация, то есть постоянное откладывание дел на потом. Иногда это кажется забавным, над таким человеком подшучивают окружающие. Но порой дело может обернуться трагедией.
— Одной из моих клиенток была женщина, которая после краха семьи, обнаружив новообразование в груди, в течение года откладывала визит к онкологу, пока опухоль не стала размером с куриное яйцо, — вспоминает Наталья Карловская, заведующая кафедрой общей психологии Омского государственного университета.
Из дневника прокрастинатора:
5 мая 2010 г. Лежу на диване, листаю журнал «Вопросы психологии». Натыкаюсь на статью: «Феномен прокрастинации: проблемы и перспективы исследования». Слова «проблемы» и «перспективы» мне смутно знакомы, а вот «прокрастинация» — нет. Мысленно ставлю галочку, что надо эту статью изучить.
27 мая 2010 г. Начинаю читать статью: «В психологии под термином “прокрастинация” подразумевают сознательное откладывание выполнения намеченных действий, несмотря на то что это повлечет за собой определенные проблемы…» Так вот что таилось за этим словом! Так это же про меня. И про всех. Надо об этом написать статью.
30 июня 2010 г. Нахожу электронный адрес автора исследования и пишу письмо: мол, хочу у вас интервью взять.
5 июля 2010 г. Получаю ответ: «Давайте попробуем встретиться в воскресенье».
11 июля 2010 г. Автор исследования — Яна Варваричева, обаятельная девушка, соискательница психфака МГУ. Сидим в забегаловке между игровыми автоматами и магазином шляп. Я пью кофе, довольно мерзкий. Яна рассказывает о прокрастинации. В соседнем магазине ее ждут муж и ребенок. Но не похоже, что она сильно торопится.
«Завтрачество»? «Переносительство»? «Напотомство»?
Вам нужно написать важное письмо, от которого зависит коммерческая сделка, личная жизнь или что-то еще очень значимое. А вы упорно это письмо не пишете. Вместо этого смотрите сообщения «ВКонтакте», проглядываете новости, пишете десяток других писем, куда менее важных. В итоге сроки сорваны, интимное свидание отменилось, бизнес-партнер обижен.
Вы каетесь перед зеркалом и небесными силами, обещаете себе быть ответственным и делать все своевременно. Но вот проходит пара дней, и снова что-то не написано, не отправлено, не выполнено. Вы ощущаете всю свою никчемность. Это и есть прокрастинация.
Чаще всего она касается чего-то сиюминутного: помыть сковородку, подготовиться к экзамену, позвонить родственникам. Но психологи выделяют отдельный тип прокрастинации — невротическую. Это когда откладывание касается принципиальных решений: выбора профессии, создания семьи и т. д. Случай не такой уж и редкий. И порой откладывание мелких проблем связано именно с тем, что человек не может решить свои глобальные задачи.
— В ряду слов «отсрочка — откладывание — прокрастинация» первые два описывают нормальное адаптивное функционирование,
— объясняет мне Наталья Карловская. — Это поведение тоже может сопровождаться негативными эмоциями. Например, человек собирался уехать для получения образования в другой город или страну, а его близкие тяжело заболели; он может сожалеть о необходимости отложить свои планы, но он принимает взвешенное решение.
— Где же тогда начинается прокрастинация?
— Этот термин уместен, когда откладывание сопровождается эмоциональным дискомфортом разной интенсивности. Человек, конечно, может себе объяснять, что он, мол, сделает это потом, когда наведет порядок в комнате, к нему придет вдохновение, он немножко поговорит с друзьями и т. п. Но где-то внутри он все равно знает, что ему почему-то неприятно заниматься этим делом.
У этого термина есть дата рождения — 1977 год. Именно тогда одновременно вышли сразу две научные работы: «Прокрастинация в жизни человека» и «Преодоление прокрастинации». Сейчас исследования по этой теме появляются чуть ли не каждую неделю, есть даже научный журнал Procrastination And Task Avoiding («Прокрастинация и избегание задач»).
В России все иначе. Вроде бы проблема откладывания дел пронизывает все наше общество от учеников младших классов до федерального правительства, но специалистов, которые всерьез занимаются этим вопросом, можно пересчитать по пальцам. Наталья Карловская одна из немногих.
— Я наткнулась на эту проблему совершенно случайно, когда проводила исследования в Омском кардиологическом диспансере. Работая с пациентками как психолог, я постоянно слышала об их планах начать сбрасывать вес «с понедельника». У меня был доступ к базам данных Американской психологической ассоциации. Я ввела ключевое слово laziness (лень) и в ряде найденных статей увидела незнакомый термин procrastination. Стала читать, углубляться в тему, искать тесты. Я была просто поражена, что этот феномен неизвестен в отечественной психологии, не было ни одного исследования.
Еще один психолог, занимающийся проблемой патологического откладывания, — Яна Варваричева из МГУ. Ей принадлежит чуть ли не первая публикация по этой теме на русском языке. Говорят, что даже в академическом журнале «Вопросы психологии» слово «прокрастинация» показалось непривычным. Особенно смущали образованные от нее «прокрастинатор» и «прокрастинировать». Мерещилось что-то неприличное.
Термин действительно царапает язык. Это калька с английского procrastination, которое в свою очередь составлено из латинских crastinus — «завтра» и pro — «на». Но ассоциации возникают совсем другие. «Особый метод кастрации», «нечто, связанное с покраской», «что-то лечебное, не очень приятное» — это результаты опроса, который «РР» провел совместно с Исследовательским центром портала Superjob.ru. На наши вопросы ответили примерно 3000 респондентов — это самое масштабное исследование прокрастинации, проведенное в России.
Почти 70% опрошенных хоть раз сталкивались с этой проблемой. Правда, само слово «прокрастинация» на момент нашего исследования знали только 15% (за время, пока я писал эту статью, их количество наверняка увеличилось). Русский аналог этому термину придумать сложно. «Завтрачество»? «Переносительство»? «Напотомство»?
— В принципе коллеги-психологи сходятся на «откладывании» как наиболее адекватном аналоге, хотя тут тоже возникают ассоциации с откладыванием яиц. Достойный литературный перевод — «промедление», но это как-то высокопарно, что ли. Впрочем, не так уж важно, как это явление называть, — убеждает Яна Варваричева.
— Скажите, а у вас самой бывает прокрастинация?
— Конечно! Еще как бывает.
— И что же вы откладываете на завтра?
— Ну… Разные вещи. Звонки, статьи, письма, отчеты. Часто откладываю поход по магазинам. Не люблю ходить за покупками и делаю это, когда ситуация становится уж совсем критической. А еще все диссертацию доделать никак не могу.
— И о чем у вас диссертация?
— О феномене лени…
Из дневника прокрастинатора:
12 июня 2010 г. Лелею в своем сознании тот факт, что нашел увлекательную тему. Статью про прокрастинацию точно прочитают.
13 июля 2010 г. Откладываю написание статьи под грузом внешних обстоятельств. Летняя школа «РР» и прочее. Успеется.
17 августа 2010 г. Еду в электричке. Неожиданно звонят из редакции и сообщают, что в номер в нашей рубрике ставить нечего и я должен прислать хотя бы заявку на статью. Времени — полчаса. Судорожно начинаю писать. Батарея на ноутбуке вот-вот разрядится. Заявка получилась объемной — почти половина текста. Остальное можно отложить.
18 августа 2010 г. Выясняется, что моя статья про прокрастинацию уже не нужна. Вместо нее в номер идет текст про китайскую экономику.
Вечная проблема или «главная болезнь современности»?
— Уже у древних египтян существовало два глагола, по смыслу обозначавшие прокрастинацию, — рассказывает Варваричева.
— Один отражал ее позитивный оттенок: мол, удается избежать бессмысленной суеты, а другой — негативный, когда речь шла об откладывании необходимых дел.
В ее работе много исторических примеров: «Наиболее ранние упоминания о прокрастинации принадлежат Гесиоду (ок. 800 г. до н. э.), который призывал никогда не откладывать работу на завтра, поскольку лишь усердие обеспечивает успех, если же человек откладывает свои дела, то его уделом становится нищета. Цицерон (44 г. до н. э.) считал медлительность неприемлемой в любом деле. Примерно за 400 лет до этого афинский историк Фукидид писал, что прокрастинация — одна из наиболее вредных человеческих черт. Она может принести пользу лишь при откладывании начала военных действий, позволяя тщательнее подготовиться к войне…»
В общем, даже древние греки и римляне переживали из-за того, что откладывали дела на потом. Только слов «прокрастинация» и «невроз» они не употребляли, а в остальном за последние пару тысяч лет мир мало изменился. Или это нам только кажется?
Конечно, прокрастинацию можно считать вечной человеческой проблемой, такой же как зависть, агрессия или конкуренция. Но некоторые западные психологи настаивают на обратном. «Прокрастинация — болезнь современности» — так называется работа Ноаха Милграма, одного из главных психологов, изучающих прокрастинацию.
В одном исследовании он доказывает, что средний уровень откладывания «на потом» за последние 25 лет явно повысился, причем это согласуется с ростом других проблем: склонности к ожирению, увлечения азартными играми и т. п.
Все-таки этот Милграм прав. Современный мир устроен так, что прокрастинация превращается в настоящую болезнь века.
Из дневника прокрастинатора:
25 сентября 2012 г. Торжественно сажусь писать статью. Дело кажется очень простым: материал собран, тезис ясен, интервью взято. Пара часов — и текст будет готов. Написал несколько абзацев. Вышел на кухню покурить. Обнаружил гору немытой посуды. Не могу же я ее до утра оставить…
18 октября 2012 г. Придя домой, ложусь на кровать. Рядом держу ноутбук. Твердо уверен, что ночью проснусь и допишу текст.
22 октября 2012 г. Проснулся. С удивлением обнаружил, что на часах вовсе не семь утра.
Современная цивилизация превратила время в источник тревожной неопределенности. Вот возьмем, к примеру, средневекового крестьянина. Он жил в последовательном ритме событий: встать, вспахать поле, покормить коров, пообедать, нарубить дров, дать подзатыльник сыну. Любое откладывание могло обернуться голодом и холодом. А там, где не было столь жесткой производственной необходимости, работали традиции и ритуалы. Даже у аристократов последовательность действий была куда жестче расписана, чем у современного горожанина.
Человеческая свобода способствует прокрастинации. Сейчас распределение задач во времени каждый придумывает сам. Позвонить, отправить письмо, составить отчет, выпить кофе и так далее — каждое из этих действий нужно выполнить прямо сейчас и каждое можно отложить на потом. Значительная часть населения работает не от звонка до звонка, а по более свободному графику. Если твой рабочий день длится не положенные восемь часов, а допустим, двенадцать, то возможностей для откладывания дел на потом становится больше.
Вот вы дочитали эту статью. Что будете делать дальше? Продолжите листать журнал? Проверите рабочую почту? Начнете размышлять о смысле жизни? Позвоните коллеге? Откроете ежедневник и начнете составлять расписание на следующую неделю? Просто закроете глаза и постараетесь хотя бы на пару минут расслабиться?
Еще один фактор — бум информационных технологий. С одной стороны, теперь работать можно всегда. Тебе не нужен станок, достаточно телефона или планшета, чтобы продолжать писать, считать или продавать. Сидишь себе в автобусе и, тыкая по виртуальным кнопочкам, отвечаешь на деловые письма. И нет у тебя оправдания: не успел, был занят. В ответ вырабатывается навык отказываться от работы, иначе можно просто сойти с ума.
С другой стороны, именно интернет стал всеобщим поставщиком соблазнов. Тут и социальные сети, и многокилометровая переписка, и новости с картинками. Рай для прокрастинатора.
Но это все те факторы, которые лежат на поверхности современной организации общества. Напомню, прокрастинация — это лишь симптом.
— За ним могут скрываться самые разные причины, — объясняет Яна Варваричева. — Это как головная боль. Ее вызывают и давление, и простуда, и похмелье, и множество других болезней.
Точно так же прокрастинация может свидетельствовать о самых глубинных проблемах, начавшихся еще в раннем детстве.
Из дневника прокрастинатора:
6 ноября 2012 г. Опаздываю на редакционную планерку. Минут на двадцать. Не понимаю, как можно проспать, если редколлегия начинается в два часа дня. Запыхавшись, врываюсь в кабинет. «И что будет от вас в следующий номер?» — интересуется главный редактор. «Текст о прокрастинации!» — выпаливаю я. Раздается дружный смех.
9 декабря 2012 г. Ну пишу я, пишу. Вот еще десять строчек написал. Только почему-то рука дрогнула, и на экране компьютера уже новости о митинге на Болотной площади. И как можно писать о такой ерунде, как прокрастинация, когда страна стоит на пороге перемен. К черту статью, все на площадь!
Буду через десять минут
Ой… Я тут немножко задерживаюсь. Через пять минут буду… Ну, через пятнадцать… Попал в пробку, потому что сломал каблук, ибо затянулась предыдущая встреча… И вообще заболел. Но сейчас буду… Минут через двадцать…
У прокрастинации есть ближайший родственник — хроническая страсть к опозданиям. Научного термина для этого свойства личности нам найти не удалось.
— Одна из моих клиенток, которая хронически опаздывала на прием — при этом посылала SMS, что будет через 10 минут, — рассказывала, что, когда она была маленькой, ей очень нравилось надевать колготки, — приводит еще один пример из своей психотерапевтической практики Наталья Карловская. — Она воображала, что это две такие уютные мягкие норки для ножек, туда могут приходить в гости ручки, ей нравилось ощущение тихого заползания в эти «норки».
— Представляю, как реагировали на это ее родители и бабушки с дедушками. Нужно срочно бежать на прием в поликлинику, а она играет в норки для ножек…
— Естественно! — продолжает Карловская. — И какие-то последствия этих конфликтов отзываются во взрослой жизни. Эта женщина, высококлассный специалист, кстати, обратилась по поводу того, что почему-то не может лечь спать раньше трех часов ночи, несмотря на большую усталость. По ее ощущению это время было единственным в сутках, которое принадлежало ей.
Как я ее понимаю! Когда хронические прокрастинаторы оттягивают до последнего момента выход из дома, поздравления близких с днем рождения, они, как правило, в глубине души хотят почувствовать свободу от социального давления и принуждения. Это такой локальный праздник непослушания. Как будто каждый новый намеченный срок дает им возможность украсть, выкроить хоть немножко времени, когда они могут ощутить себя хозяевами своей жизни.
— Чем больше было в детстве травмирующих самооценку ребенка воспитательных воздействий — условной любви, доминирующей гиперопеки, — чем больше в настоящем дел, которые человек «должен» сделать, тем выше вероятность хронических опозданий, — объясняет психолог.
Из дневника прокрастинатора:
4 марта 2013 г. Удалось проснуться в семь утра. Ближайшее мероприятие в три часа дня. Времени полно. Есть возможность сделать кучу всего, что давно откладывал. С чего начать? Выписываю на листочек варианты: «Почистить аквариум, начать писать роман, написать рецензию на диплом, укрепить полку, закончить статью о прокрастинации…» Список занимает один листочек, второй, третий. Мне становится страшно. Я комкаю бумагу и ложусь спать.
7 апреля 2013 г. Зачем все это? Кому нужны мои статьи?! Ну, прочитает их человек. Ну, подумает о чем-то. А потом бросит журнал в мусорную корзину и забудет. Напишу я или не напишу — ничего в этом мире не изменится.
Неопределенная тяжесть бытия
Представьте, что вы менеджер среднего звена (некоторым и представлять не надо). И вам нужно написать письмо бизнес-партнеру. Непосредственной прибыли ни вам, ни фирме оно не принесет, просто улучшит отношения. Когда-нибудь это может обернуться выгодной сделкой. А может и не обернуться. Точно так же невнятно вознаграждение за вымытую посуду (кто это заметит?), выученный урок (а вдруг к доске не вызовут?), прочитанную книгу (когда понадобятся эти знания?).
Мы живем в очень бардачном мире, когда приоритеты все время меняются. Сегодня самым важным для человека было одно, завтра другое. И начинает работать солдатская поговорка: «Не спеши выполнять приказание — его могут отменить». В динамичной неопределенной системе прокрастинация становится отчасти выгодной.
— Непоследовательный менеджмент, родительское воспитание такого типа в первую очередь вносит вклад в развитие прокрастинации. Это способствует отчужденному отношению к деятельности, снижению ее ценности, — считает Наталья Карловская.
«Вовочка, срочно собери игрушки, одевайся и поехали к бабушке! Чего ты стоишь перед дверью, паришься в куртке?! У меня еще куча дел, подожди пока, поиграй…» — типичная родительская модель. Точно так же начальник на работе может ворваться с криком: «Так! Все бросили заниматься своей ерундой! Есть срочное дело. Нужно…» Через полчаса он может разразиться столь же яростным криком: «А чем это вы занимаетесь?! Бросьте, это уже не нужно». Честно говоря, я как редактор отдела периодически этим грешу.
Деятельность современного человека устроена так, что между действием и позитивным результатом, как правило, существует разрыв. Если вы копаете яму, то с каждым движением лопаты видите конкретный результат — яма становится глубже. А если вы занимаетесь бухгалтерским учетом и составлением маркетинговых планов? Между вашим действием и осязаемым результатом огромная дистанция.
Психологи даже придумали под это дело «теорию обманчивых наград». Основная идея: человеку свойственно выбирать сиюминутные удовольствия и меньше внимания уделять наградам, отдаленным во времени. Ученые сделали вывод, что для прокрастинаторов характерна погруженность в воспоминания о прошлых достижениях в сочетании с недостатком внимания к планам на будущее.
Впрочем, другие исследования показывают, что многие любители отложить на завтра не так уж и ценят удовольствия, которые получают здесь и сейчас. Им свойственна смесь пессимизма с фатализмом.
— Есть данные, которые ставят под сомнение тезис о том, что человек откладывает выполнение важных дел на потом лишь из-за стремления к сиюминутным наслаждениям, — рассуждает Яна Варваричева. — Судя по всему, откладывая что-либо, человек погружен в переживания относительно своей неудачливости и заранее настроен на пессимистичный исход событий, что не дает ему в полной мере получать удовольствие от развлечений, которым он предается вместо выполнения запланированных дел.
Из дневника прокрастинатора:
5 февраля 2013 г. Вспоминаю свой визит к психотерапевту по поводу прокрастинации. Долго рассказывал ему про свою жизнь. Получалось, что не так уж плохо я живу. Почти все у меня получается. Только всего слишком много. А в остальном… У меня во время сеанса вырвалось красивое словосочетание «мягкий мир». Я живу в довольно тепличных условиях, где окружающие люди простят мне срыв сроков. Я имею право на ошибку. Может быть, в этом источник моей прокрастинации? Психолог не говорит ни да, ни нет. Он только поддерживающе кивает.
15 февраля 2013 г. Написал введение к тексту. Неожиданно пришел к выводу, что нужно срочно ответить на письмо из Новосибирска об уникальной породе свиней, которую вывели местные ученые. Отвечаю. Закончил изучать историю свиноводства. В Новосибирск ответил. Сажусь за статью.
26 марта 2013 г. Сажусь за текст. Размышляю. Вроде бы я неплохой журналист. Значит, текст у меня должен получиться отличный. Раньше, кажется, получались. А если сейчас не получится? Значит, я хреновый журналист. Значит, я всех обманывал, выдавая себя за хорошего.
15 мая 2013 г. Настраиваюсь: я имею право написать не хороший текст, а просто нормальный. Пусть даже плохой будет. Один раз имею право.
22 мая 2013 г. «Среда РР», посвященная прокрастинации. Публично признаюсь, что иногда моя прокрастинация доходит до абсурда. Например, прихожу в магазин, смотрю на двадцать сортов мороженого, понимаю, что выбор будет непрост, и откладываю его на следующий день. В итоге остаюсь без десерта. Один из психологов, сидевших в зале, потребовал у меня прямо здесь и сейчас дать расписку, что я не буду есть мороженое, пока не напишу статью о прокрастинации. А когда напишу — куплю себе все двадцать сортов. Расписку дал. С тех пор живу без мороженого. Немножко страдаю.
28 мая 2013 г. А может, ну его к черту?! Уже и так все знают про прокрастинацию. Что я могу сказать нового?! Позориться только.
Я не справился — я плохой
— Прокрасти… что? Откладывание дел на завтра? Хорошая тема, знакомая, прямо про меня, — примерно так реагировало большинство людей, когда им рассказывали про готовящийся материал. Дальше следовала усмешка, которая обычно возникает при разговоре о чем-то стыдно-забавном типа первого сексуального опыта или проблем с пищеварением. За вполне серьезное исследование прокрастинации несколько лет назад присудили Шнобелевскую премию.
— Возможно, в дружеских беседах люди с помощью некоторой иронии, юмора ослабляют давление самокритики. Но в контексте преподавательской и консультативной деятельности эти темы в основном сопровождаются другими эмоциями, — рассказывает Наталья Карловская.
Дедушка Фрейд не зря учил, что смех скрывает подсознательные конфликты, уходящие глубоко в недра культуры и психики. И банальное откладывание дел на завтра связано с самыми страшными вопросами человечества. Кто я? Чего я стою? Кем меня считают окружающие? Кем я хочу быть?.. Если всерьез задаваться этими вопросами, станет совсем не до смеха.
Боязнь оценки — один из самых главных страхов, довлеющих над нашим миром. Для множества людей ужас неудачи куда острее ядерной войны, СПИДа и глобального потепления. Вы хотите написать роман, но боитесь, что его назовут графоманским. Вы хотите позвонить другу, но боитесь, что он буркнет в ответ: «Зачем ты меня отвлекаешь?» Лучше не звонить и не писать.
Особенно мощно это работает, когда результат подлежит внешней оценке. Тогда начинает зашкаливать тревожность: мол, моя работа окажется плохой, значит, плохой и я сам. Выгоднее просто не сделать, ссылаясь на обстоятельства, чем рисковать своей болезненной самооценкой. Это продолжается до тех пор, пока страх перед проблемами из-за не сданного во время задания не перевесит страх перед провалом.
Порой мы считаем, что отношение окружающих напрямую зависит от наших достижений в работе или учебе. «Прокрастинация позволяет человеку избежать прямой оценки его способностей, ведь из-за вынужденного выполнения задания в сжатые сроки он не смог проявить свои способности в полном объеме. Эта позиция приводит к негативным последствиям в профессиональной сфере, однако способствует поддержанию самооценки на необходимом уровне», — пишет Варваричева.
Самое обидное, что и завышенная самооценка, и заниженная вредят примерно одинаково. «Я бездарен и когда продемонстрирую свои результаты, люди меня сразу раскусят» работает точно так же, как «я гениален, но если у меня в этот раз получится не совсем удачно, то окружающие усомнятся в моей гениальности».
Один из родственников прокрастинации — перфекционизм (даже звучит в чем-то похоже). Главный тезис: я должен быть во всем самым лучшим.
— Один из источников моей прокрастинации — перфекционизм, — признается Наталья Карловская. — В нашей семье было принято учиться на отлично: папа, мама, старший брат были примерами. Мама была завучем в моей школе, при этом очень хорошим учителем, отличником народного просвещения. Понятно, что у меня не было выбора. Я обязательно должна была закончить школу с золотой медалью, сразу поступить в МГУ. Конечно, у перфекционизма есть плюсы — это устремленность к высоким целям. Но и негативные последствия я проверила на себе.
Еще одна психологическая ловушка — боязнь успеха. Если вы сделаете все вовремя, если у вас все получится, то на вас станут обращать внимание (это страшновато), вам станут предлагать более сложные задания (а это трудновато).
Из дневника прокрастинатора:
26 сентября 2013 г. Пытаюсь освоить основы тайм-менеджмента. Для начала надо разделить дела на важные и срочные, срочные и неважные, важные и несрочные, неважные и несрочные. Последним типом надо пренебречь. Первый — выполнять немедленно. И самое главное, нужно особенно внимательно отнестись к важным, но не срочным делам… Исписал несколько страниц. Посмотрел на часы — понял, что опаздываю.
9 октября 2013 г. «А что бы вы делали, если бы вам оставалось жить всего полгода?» — это еще одна типичная методика. Выписываю: больше времени проводить с семьей, поехать в Латинскую Америку, все-таки написать роман, поработать учителем в средней школе… Текста о прокрастинации в списке не оказалось.
15 октября 2013 г. Держу свое обещание не есть мороженого, пока не напишу текст. Жена издевается: «Ха! Мороженое. Его можно всю жизнь не есть. Вот если бы ты пообещал не курить или не пить кофе…» Пытаюсь доказать свою крутость. Не курю уже сутки. Написал главку в статью. На радостях выкурил полпачки.
Докопаться до себя
Теперь о самом главном. Как победить эту самую прокрастинацию. Я перерыл гору книг, статей и инструкций. Все методы борьбы с врагом можно разделить на две группы. Первая — технологическая. Существуют тысячи методик тайм-менеджмента, каждая из которых учит организовывать время максимально эффективно. Надо планировать, надо вести ежедневник, надо сокращать интервалы между задачами… Много чего надо. Но все мои попытки начать новую, упорядоченную жизнь заканчивались крахом.
Авторы книг типа «Как приручить время», «Организуй свою жизнь правильно», «Твой друг ежедневник» обещают нам, что если соблюдать их рецепты, то мы перестанем опаздывать, сможем лучше работать и при этом больше отдыхать. Наверное, они правы. Но организация своего времени пожирает столько ресурсов, что их становится жалко. Лучше не планы составлять, а какое-нибудь дело сделать. Пусть не совсем вовремя, но сделать. И еще. Я люблю свою жизнь. А любовь по расписанию — это пошло.
Обращаюсь с вопросом к Наталье Карловской — хочу выяснить, как она справляется с прокрастинацией.
— Мне, например, обычно помогает подключение к задаче других людей: вместе интереснее; создание конкурирующих задач — при выборе, писать ли статью или мыть окна, одно из дел не замедлит претвориться в жизнь; нахождение какого-то особого интереса, творческого вкусного момента в том, что предстоит сделать.
Второй способ напоминает классический метод борьбы с прокрастинацией. Если вы боитесь (ленитесь, смущаетесь) браться за какое-то дело, поставьте рядом еще более пугающее действие, и тогда вы бодро возьметесь за первое, чтобы не делать второго.
Но все-таки я не до конца понимаю, какие выводы из этого нужно сделать лично мне. Пойти на курсы тайм-менеджмента? Пойти к психотерапевту? Попытаться разобраться с жизненными целями? Или вообще нужно «лечить не симптом, а причину», то есть решать более глубинные проблемы, следствием которых является прокрастинация?
— Все зависит от степени выраженности прокрастинации. Как и любая задача по саморазвитию, задача изменения отношения к срокам, оценкам, успехам, к себе и другим может решаться человеком в ходе самой жизни с помощью самой жизни. Если прокрастинация носит локальный характер, не генерализована, то человек сам в какой-то момент перестраивается. Скажем, его может сдвинуть с места пример кого-то другого, кто, даже не обладая его способностями, успешно завершил откладываемое им дело.
— Так все-таки тайм-менеджмент может помочь?
— Может. Но если речь идет об истинной прокрастинации, то дело не в навыке упорядочивать задачи, различать важные и срочные дела. Речь именно о том, что в системе ценностей наличествует конфликт, возможно, не один. Работа с хорошим психологом, психотерапевтом, конечно, является наиболее эффективным средством. Кроме того, это, как правило, еще и интересно.
Из дневника прокрастинатора:
19 января 2014 г. Беспорядки в Киеве. Слежу за новостями. Мне почему-то кажется, что украинская трагедия может служить оправданием того, что все еще не написал текст.
6 февраля 2014 г. С утра позвонил первый заместитель главного редактора «РР» Владимир Шпак: «Это уже переходит все границы! Ты когда текст сдашь?!» Вздрагиваю. Обычно он куда мягче. Обещаю сдать текст через час и трусливо бросаю трубку. Через пять минут перезванивает мой коллега по отделу Леша Торгашев: «Тут Шпак ходит по редакции и всем говорит, что ты уже написал гениальный текст». Черт! Текст-то на самом деле не гениальный. Вот люди его прочитают и сразу поймут, что никакой я не великий журналист, а совсем наоборот.
15 февраля 2014 г. Все-таки сдал текст. Буквально за сутки до отправки номера в типографию его сняли: политика сейчас важнее. Облегченно вздыхаю.
29 марта 2014 г. В очередной раз дописал текст. В очередной раз им недоволен. Кажется, что в статье нет финала, непонятно, как же с этой прокрастинацией бороться. И ничего не сказано ни про Украину, ни про Путина.
31 марта 2014 г. Жалуюсь психологу Наталье Карловской на неудачу с текстом. Получаю ответ: «Мне ваш текст именно этим и нравится, что он живой. И в нем отсутствуют нравоучения типа американских книжек про 7–10–20 правил, которые махом помогут раз и навсегда… Он ненавязчиво светит в том направлении, где есть выход. Имеющий уши услышит. Для меня в вашем тексте выход показан. Но метафору не стоит переводить на обыденный язык. Она перестает работать. Если настаиваете, ваш текст созвучен другой метафоре: “Мир абсолютно совершенен, включая твое недовольство им, а также все то, что ты пытаешься делать, чтобы его изменить” , - Рам Дасс». Все-таки чувствуется профессионал. Умеет поддержать. Наверное, сейчас сдам текст. Только сначала перепишу его.
2 апреля 2014 г. С утра почему-то захотелось подвести итоги тех четырех лет, что я писал статью о прокрастинации. Итак: две сотни статей, колонок и заметок. Верю, что смог кого-то развеселить, а может, даже заставить задуматься. Сотни людей, с которыми я познакомился: студентов, ученых, учителей, журналистов. Они замечательные, я их всех люблю. Три Летние школы, которые я организую и где решаю самые разные вопросы от конструкции сортира до концепции преподавания социальной психологии. Несколько сотен уроков в школе и лекций. Были успешные, были провальные, но если я помог хотя бы одному человеку, то…
В общем, я работал не зря.
Источник информации «Русский репортер» №14 (342) 10 апр 2014
